Дорога длиной в сто лет. Книга 1. Откуда мы пришли - Ефим Янкелевич

О произошедших февральской и октябрьской революциях в нашем окружении никто не знал.

Бандитизм

О том, что рухнула царская власть, а вслед за ней и временное правительство, мы практически узнали только с появлением различных банд.

Современному читателю невозможно поверить в это, но это было так. Банды были более осведомлены, что в стране полное безвластие. Банды тогда были небольшими и в основном из окружающих сел. Эти банды грабили и убивали евреев везде, где могли. С наступлением темноты все запирались по домам, потому что было очень опасно выходить.

В конце концов евреи села на собрании решили приобрести огнестрельное оружие и организовать ночную охрану села. Дежурство осуществляли по очереди. В одну из ночей бандиты, увидев наш патруль, открыли по нам огонь. Мы же залегли за забором и начали отстреливаться. В конце концов перестрелка затихла и бандиты ушли.

На утро выяснилось, что банда из шести человек была из соседнего села. А выяснилось это так. В ночной перестрелке мы ранили одного из бандитов, а через него вышли на всю банду. Староста села собрал сход и над ними всеми совершили страшный самосуд. Это была жуткая картина. У нас поговаривали, что в этом деле был замешан и сам староста, поэтому он и устроил это судилище, чтобы замять свое участие в ночном налете.

Хуже стало для евреев, когда появились бандитские формирования в виде небольших воинских частей. Эти банды занимались грабежом и убийством в открытую. Они появлялись среди белого дня, как правило на лошадях, и начинали убивать попавших им под руку евреев и грабить, грабить, грабить.

Так едва не случилось и со мной. Я был где-то по делам, как неожиданно, словно снег на голову, по селу промчалась банда. Надо где-то спрятаться. Невдалеке стоял полуразрушенный амбар, а под ним был подвал. Здание давно не использовалось по назначению, и оно служило отхожим местом. Я бросился в подвал, а там уже пряталась семья с детьми. Сквозь дыры в амбаре мы слышали крики убиваемых людей и безостановочную стрельбу.

Когда над нашей жизнью нависла непосредственная угроза, нам с семьей брата пришлось бросить все нажитое и уйти в местечко Калигорка, куда отец возил пассажиров на базар. Маму пришлось оставить, так как она бы не осилила эту дорогу. К тому же, она осталась жить в нашей старой землянке, а какому грабителю придет на ум искать ценности в убогой землянке.

Я оставил ей немного денег, и мы ушли в чем были одеты, только взяли с собой все наши деньги. Пришли мы в Калигорку ночью. Не успели мы обосноваться на новом месте, как к Калигорке стал приближаться отряд чеченцев. Для переговоров с ними евреи Калигорки выбрали делегацию. Делегация, как принято в тех местах, встретила отряд хлебом и солью. Вместо переговоров отряд первым делом раздел делегацию и крепко избил. Затем начался поголовный грабеж еврейских домов. Так как мы были чужими здесь, то грабить у нас было нечего. Были только деньги, которые мы принесли. А куда их можно было спрятать? Мы расстелили на полу пальто, на нее уложили жену Юкла, обвязали ее голову тряпкой, а деньги она спрятала в бюстгальтере. Когда в дом ворвалась группа чеченцев, Юкл сказал им что у жены тиф. Но они заявили, что тифа они не боятся. Они ее обыскали, забрали деньги и ушли. На этом, слава Богу, все кончилось. А в тех случаях, когда они не находили ценностей, то избивали хозяев до полусмерти.

Оставаться в Калигорке не было никакого смысла. И мы снова, уже без копейки денег, пошли пешком в город Шпола. До Шполы было тридцать километров и ребенка мы несли по очереди. (Обратите внимание, как папа знал эту местность. Из его тетрадей видно, что он многое позабыл, а вот расстояния между населенными пунктами, которые он исколесил, у него сохранились в памяти спустя более чем через полвека).

Шпола

В Шполу мы пошли потому, что это было единственное место, где нас знали местные жители, так как в былые времена мы закупали там оптом товар для наших магазинов, и к тому же там жило много евреев и было безопаснее, чем у нас.

И действительно, эти люди ссудили нас деньгами и разместили. Когда мы пришли в Шполу там было спокойно. А до этого там тоже испытывали бедствия от бандитских набегов. А произошло там вот что. В город вернулся парень, который до этого служил в петлюровской армии и занимал там довольно высокое положение. (Петлюра – один из организаторов украинского националистического движения в 1918—1920-х годах). Увидев, что петлюровцы ничем не отличаются от бандитов, грабя и убивая еврейское население там, где они проходили, парень оставил петлюровцев и вернулся к себе домой.

В Шполе он организовал квалифицированную самооборону. Провел всеобщую мобилизацию всего мужского еврейского населения. Мобилизации подлежали мужчины от 18 до 50 лет. Все мобилизованные прошли курс военной подготовки. Он приобрел для нужд самообороны достаточное количество винтовок. В отряде даже был станковый пулемет и одно орудие. Оборона была поставлена правильно. На всех подступах к городу были размещены круглосуточные посты. У него были даже разведчики. И город жил спокойно.

(Те люди, с которыми я делился мыслями в процессе написания этих воспоминаний, недоумевали куда эта семья шла и почему? Ответ прост. Они шли к людям – к своим одноплеменникам, туда где их было много, и они могли постоять за себя. А в самой Ивановке евреев было ничтожное количество, да и, по всей видимости, – «голь перекатная», что видно хотя бы из того, что вся община с большим трудом собирала 50 копеек в месяц для уплаты меламед за обучение папы).

В Шполе надо было устроиться на работу, а ее не было. Мы оказались в таком положении, что не в состоянии были даже хлеб себе купить. И снова наши бывшие партнеры помогли нам. Они нам дали ссуду, на которую мы купили упряжку лошадей и загрузили ее мешками с сахаром. По их рекомендации мы повезли этот сахар в большое местечко Добровеличковку, где жило большое количество евреев. До Добровеличковки было расстояние в шестьдесят пять километров. Поездка в те времена, когда кругом шныряли банды, была чрезвычайно опасной, но надо было ехать. Наши благодетели рисковали своей ссудой, а мы жизнью.

Выехали вечером, а приехали уже утром, но благополучно. В Добровеличковке мы сахар продали и на эти деньги купили там две бочки подсолнечного масла (растительное масло из семян подсолнуха). Вернувшись в Шполу, мы это масло продали. Эти разъезды продолжались почти целый год. Одно время к нам присоединился муж нашей младшей сестры Рахили. Хотя он был кузнецом, но работы у него не было. За это время мы расплатились с заимодавцами, и еще у нас появились и свои деньги.

Но пришло время, когда ездить стало смертельно опасно из-за банд, и нам пришлось осесть в Добровеличковке. Так как денег у нас с Юклом было мало, чтобы открыть свой магазин, мы взяли еще одного компаньона. Пока в нашем сообществе было только две семьи, а я был холостяком и питался только молоком и хлебом, доход от магазина покрывал наши потребности. Из одежды у меня был один-единственный хлопчатобумажный костюм и полупальто. В это время была сильнейшая инфляция, и расчеты велись на миллионы. Приведу для вас пример. Если, скажем, сегодня можно было купить килограмм хлеба за один миллион, то завтра, за эти же деньги, можно было купить уже только 900 грамм.

На этих строках систематизированные записи папы обрываются. В дальнейшем разрозненные его воспоминания я буду включать в воспоминания мамы и мои.

Воспоминания мамы о ее семье и их жизни в Добровеличковке

О моих предках Ферман

Ферман – это фамилия моего отца и моя фамилия. После замужества я не перешла на фамилию моего мужа – Янкелевич.

Ветвь Ферманов (родственников моего отца) жила в местечке Добровеличковка, которое в простонародье называлось Ревуцьк, очевидно, по фамилии помещика, владевшего этой землей. (Местечком назывался поселок с торгово-ремесленным населением в царской России. Как пишет википедия, поселок городского типа Добровеличковка является географическим центром Украины. При въезде в поселок установлен камень – памятный знак на месте географического центра. Поселение возникло во второй половине 18 века. Согласно легенде здесь поселился беглый крепостной кузнец Величко. Выросший со временем хутор стал называться Добровеличковка. В 1780 годах почти все земли вокруг хутора становятся собственностью помещика Ревуцкого. Рядом с Добровеличковкой выросло новое поселение – Ревуцкое. Со временем этот поселок влился в Добровеличковку. Вблизи поселка протекает река Добрая).

Здесь жило множество еврейских семейств, занимавшихся торговлей и ремеслом – кузнецы, колесники, портные и др.